вчера андрей пришел ко мне на работу.
взял горячий шоколад, уселся за стол, сидел и ждал моего появления. до него вообще не сразу дошло, что меня там нет. радостная, что меня отпустили домой пораньше, я доделывала протокол по микробиологии и написала ему не устраивать сюрпризов в следующий раз и предупредить о своем приходе. ну и ни к чему не обязывающее: "заходи завтра :)"

вечером я листала тиндер.
старалась не думать о том, зачем он заходил ко мне на работу - мы ведь виделись и вчера, и позавчера… старалась не думать о его девушке и, тем более, не думать о не так давно охватившем меня чувстве нежности и неуместного стыда.

я листала тиндер. рассматривала полуголые фотки накачанного мужика, с которым мы уже давненько переписывались, заодно полайкивала новых. представляла, как мы пойдем на свидание, на одно, второе, затем даша уйдет в ночную смену, я приглашу его к себе и потом…

у любого нового мужика есть отличное свойство: он, скорее всего, выебет из тебя любовь к предыдущему.

так мне кажется.

мне не нужна любовь, не в целом, а конкретно сейчас, но секса не было пол года, может поэтому я и выдумываю небылицы?

так я лежала и думала вчера.

сегодня в 12:51 андрей мне написал, что не придет.

я даже не ответила.
не придешь, ну и ладно, зачем отчитываться?

затем целый день тишина. почему мне не показалось это подозрительным, ума не приложу, мы же вечно переписываемся.

в половину седьмого вечера от него начали приходить странные сообщения. мне стало тревожно. говорю даше: "он либо в полиции, либо в больнице". потом вспоминаю, что потеряла сережки, переворачиваю все вверх дном, но так и не нахожу их, из-за чего чуть-ли не плачу.

чувство тревоги не проходит. даша говорит мне успокоиться, мне хочется ей сказать не бесить. я ей пытаюсь втолковать что к чему и пояснить за интуицию, но она меня не понимает и я сдаюсь.

андрей скидывает ссылку на сегодняшние новости - "в центре города порезали женщину"- и пишет: "я у девушки, нас стерегут, не знаю, когда нас отпустят".

даша успокаивается тем, что они были рядом с проишествием и теперь их стерегут родители. я тоже предполагаю такой исход событий, но чувство тревоги не проходит и я чувствую, как меня знобит.

еще пол часа он мне не отвечает.

потом он мне пишет, что лилу порезали.

его девушку порезали, ранили в шею сзади и бегали за ней с ножом по главной площади города.

я быстро собираюсь и иду к нему, потому что он боится выходить из дому, хотя еще два часа назад сам упрашивал меня пойти с ним в бар.

на всякий случай беру с собой нож, уж не знаю на какой.

в его подьезде подпираю спиной стену и прячу нож в рукаве свитера. всю дорогу от своего дома к его, я боюсь не вымышленного маньяка или дневного преступника, а самого андрея. воображение рисует страшные картинки: что это он полоснул лилу ножом, что все это только фарс, чтобы выманить меня из дому, что это вовсе не андрей мне писал, а кто-то другой, чужой, с его страницы… как будто и не было пол годы дружбы, как будто андрей мне действительно чужой.

тревога не проходит, я подпираю спиной стену и чувствую как сердце колотится с бешеной скоростью.

он выходит и мы обнимаемся. предлагает подняться наверх в его квартиру, а видимо видит какое-то напряжение на моем лице, потому что добавляет: "мои родители дома, и собака, не бойся..."
я делаю вид, что не понимаю, о чем он говорит, и что просто не хочу напрашиваться, хотя сама немного успокаиваюсь.

андрей выглядит потеряно, но в целом неплохо.
сижу, притулившись к кровати. я первый раз у него дома.

- он давно преследовал ее. говорил, что они родные души, угрожал ее отцу… последние два месяца она очень боялась его, просила меня, чтобы я ходил с ней в церковь на собрания в случае чего, но его там ни разу не было. сегодня она была там с родителями и написала мне, что он там и она боится. я не воспринял это всерьез и не спешил к ним. мы должны были пообедать вместе с ее семьей… я пришел через пять минут, после того, как это случилось, она была вся в крови…

я не умею утешать. я могу обнять и громко поддержать молчанием, но утешать - это не мое. обычно я использую черный юмор, а потом извиняюсь. если уж на похоронах умудрилась, то сегодня уж точно, тем более, что состояние лили стабилизировалось и все остались живы.

но в этот мне не нужно извиняться. андрей и сам иногда нервно посмеивается, поэтому я тоже, также нервно, шучу, часто перегибая планку. особенно про то, что от мужчин одни проблемы и пора бы им ("вам, андрей") уже вымереть, а женщинам - научиться размножаться самим.

сижу, притулившись к кровати, впервые у него дома, его собака также впервые показывает мне свое признание и дает себя погладить. сама ко мне подходит и начинает облизывать мне руки.

мы смеемся. потом молчим.
потом андрей роняет голову на грудь.
потом опять выравнивается.

он отводит взгляд и говорит:
- не знаю, что теперь будет…
и уже глядя на меня:
- тем более, с учетом того, что у нас в последнее время не клеится…

я его понимаю.
около 12:20 на его девушку напал психопат с ножом, его допрашивала полиция и успокаивали врачи скорой помощи, но при этом он все равно нашел время и желание написать мне в 12:51: "сегодня я не приду".
лила, в промокшей от крови футболке, с двадцати сантиметровой раной на шее, еще не опомнившись от шока, писала андрею в вайбер и звонила ему на сотовый: "меня порезали!"
а он, возможно, за пол часа до этого думал о том, как был бы не прочь мне присунуть.

грубо, я знаю. но я становлюсь циничной в критических ситуациях.

не знаю, как давно он хочет с ней расстаться, но единственный человек, которого он захотел сегодня видеть - это я. и теперь бессмысленно делать вид, что ничего не происходит, бессмысленно лайкать парней в тиндере, пытаясь отвлечься от очевидного, и притворяться дурочкой, твердящей: "да ты что, мы просто друзья".

я этого не просила, не просила ни дружбы, ни резни, ни блядской тревоги, ни ног несущих меня неизвестно куда, непонятно зачем.

но тело не покидает странное чувство, что пути назад нет и что уже давно не я решаю, что со мной будет дальше.